Трансмутация [СИ] - Алла Белолипецкая

Москву, чтобы встретиться с твоим отцом. Не догадываешься, зачем?

— Да чтобы узнать, как можно связаться с его беглым сынком-гением, у которого, я думаю, ваш дед хотел попросить совета насчет своих разработок, — сказал Розен — хоть его никто и не спрашивал. — Он и в своих инструкциях написал, что вы с Иваром должны будете передать кое-что Алексею Берестову — при условии, что он сам, Петр Королев, этот предмет вам передаст.

— Так ты — не Ивар? — воскликнула вдруг Сюзанна-Клементина. — Ты тоже прошел трансмутацию?

— Вот уж русская поговорка не врет, — пробормотал Розен. — До некоторых всё доходит — как до жирафа, на пятые сутки…

— Не убивай его, — проговорила вдруг Настасья; за секунду до этого она всё-таки встретилась с Максом взглядом, и, должно быть, что-то такое в его глазах заметила — чего не замечал этот самодовольный индюк Розен. — Если ты его застрелишь, добрые пастыри поднимут его имя на щит — сделают из него мученика за свою веру.

— Да бросьте, Настасья Филипповна! — Розен недоверчиво хохотнул. — Зачем бы господину Берестову…

— Настасья, помоги мне, пожалуйста, с одним дельцем, — перебивая его, произнес Макс. — На минуточку встань и заклей это падали рот скотчем — рулон лежит на тумбочке. А после этого мы без помех поговорим с Сюзанной.

— Не валяйте дурака, Берестов! — возмутился сенатор, но почти тут же Настасья припечатала ему к губам прозрачную полоску клейкого материала.

И Макс наконец-то выдохнул с облегчением — даже чуть ослабил хватку на своем дробовике. Каким-то чудом ему удалось удержаться: не заставить Мартина Розена замолчать окончательно.

6

— Извини, Настасья, — сказала Сюзанна, когда Розен перестал мычать и дергаться — замер с заклеенным ртом в относительной неподвижности. — Я и подумать не могла, что этот кобель полезет к тебе. Мало ему было… — Должно быть, она хотела сказать: мало ему было меня; но не договорила, и только одарила своего подельника испепеляющим взглядом.

При слове «кобель» Гастон изумленно вскинул голову. Услышав понятное ему слово, он, казалось, хотел спросить: «Это вы про меня, что ли?» И Настасье, которая снова расположилась на кровати, пришлось успокаивающе потрепать его по загривку.

— Ты хороший кобель, — сказала она ему.

А Макс, удивленный, понял: Сюзанну возмутило вовсе не то, что Мартин Розен пытался изнасиловать девочку восемнадцати лет, еще недавно — невесту её брата. Её возмутило, что тот пытался изменить ей самой. Но сейчас не это имело значение.

— Как вы добрались сюда так быстро? — спросил он.

— Что? — не поняла Сюзанна.

— Каким транспортом вы сюда добирались?

При этом вопросе Макса сенатор снова что-то промычал — явно намекая Сюзанне, что той лучше бы помолчать. Но рыжая дамочка предпочла этого не заметить.

— А, это! — протянула она, уразумев, о чем её спрашивают. — Ну, так ведь у него, — она указала подбородком на Розена, — есть свой электрокоптер. И он заранее запросил воздушный коридор для пересечения границы.

Макс повернулся к столику, на который он сложил содержимое карманов Розена. И взял с него тот самый предмет, который давеча заинтересовал его более всех остальных — даже больше, чем работающий мобильный телефон, имевшийся у сенатора при себе. Впрочем, работающим он оставался недолго. Макс вытащил из него сим-карту, после чего шарахнул по мобильнику прикладом дробовика: ему вовсе не хотелось, чтобы Розена при помощи этого телефона отыскали его прислужники.

— Это — ключ-брелок от электрокоптера? — Макс показал Сюзанне болтавшуюся на цепочке пластиковую подвеску с крохотными кнопками.

— Да. Только он, — (новый кивок в сторону Розена), — говорил, что нужен специальный код, чтобы брелок сработал.

В глазах сенатора на краткий миг мелькнуло торжество. Но Макс даже и не подумал спрашивать его об этом коде.

— А где вы свой коптер оставили? — обратился он к Сюзанне.

И рыжая дамочка, несмотря на ненавидящие взгляды Розена, всё выложила. Макс коротко кивнул: он довольно хорошо знал эти места и понял, о чем речь.

— Настасья, можешь еще минутку подержать этих двоих на прицеле? — обратился он к девушке, а сам взял гостиничный телефонный аппарат и, благо провод оказался очень длинным, вышел с ним в соседнюю комнату.

7

Наверное, им нужно было отправляться в дорогу сразу — прямо на рассвете. Но Макс помнил, что должен еще купить одежду и всё необходимое для Настасьи. А местный супермаркет, как сообщил ему портье, открывался только в восемь утра. Главное же — Макс никак не мог решить, что же ему делать с Розеном и Сюзанной?

Конечно, Розен стал для него теперь бесполезен. И больше всего на свете Макс хотел снести ему голову. Однако Настасья была права: негодяй не заслуживал того, чтобы оставить по себе память как об убиенном мученике. И еще: сенатор чего-то хотел от Настасьи Рябовой. То есть, понятно, чего он хотел — на площадке для выгула собак. Однако ему что-то было нужно от неё изначально, когда он только прибыл сюда из Риги. Поразительно, что именно он встретил её тогда на мосту Европейского Союза! Конечно, он сообщил о ней фон Бергу — как о возможной свидетельнице деяний добрых пастырей. А потом, должно быть, обкусал себе все локти — когда понял, что внучка профессора Королева находилась у него в руках, да он её упустил. И теперь Макс не мог сдать балтийского сенатора конфедератской полиции, покуда не выяснит, какие карты у того имеются на руках.

Однако спросить об этом самого он политика не мог. Во-первых, тот по-прежнему оставался с заклеенным скотчем ртом — хоть периодически и начинал издавать мычание, явно намекая, что такое положение дел его не устраивает. Он мог мычать до скончания века, это никого не волновало. А, во-вторых, Мартин Розен решил бы, что Макс хочет вступить с ним в торги — по поводу имеющейся у него, Розена, информации. И стал бы ему врать и пытаться выговорить для себя условия освобождения. А начни Розен торговаться с ним — и Макс уж точно учинил бы физическую расправу над этим негодяем, который пытался надругаться над Настасьей. Над девушкой, которую Макс, беглый сын своего отца и еnfant terrible великой науки генетики, ухитрился полюбить. Да, он больше не желал себя обманывать: он её любил.

Макс напрямую спросил Сюзанну: что именно они искали в номере Настасьи? Но рыжая дамочка могла сказать немногое: Розен велел ей искать любые электронные носители информации. Без объяснений, что на этих носителях может находиться.

А Настасья не выказывала охоты расставаться со своими секретами. Раза два или три Макс, улучив минутку, шепотом пытался завести с ней разговор о предмете